Вы знаете, однажды после концерта, когда я читала поэтов Серебряного века, ко мне подошла одна женщина и спросила: «А что такое «акмеизм»? Как это переводится?» Я сказала, что от греческого слова «акме» – пик, вершина, предел чего-то, к чему стремились акмеисты. Но я думаю, что она была не вполне удовлетворена этим ответом, потому что это, действительно, и так, и не так. Перевод буквальный «акме» - это пик, вершина предел чего-то, к чему стремились акмеисты... Но акмеисты, которые возникли в 1911 году, и основным направляющим был Н.Гумилев, который в статье «Наследие символизма и акмеизма» очень хорошо описал это направление, где он написал, что любое направление в стихосложении испытывает влюбленность к тем или иным творцам и эпохам. «Это не значит, что мы возникли на ровном месте, нам дороги могилы очень многих». И в данном случае Гумилев перечислял Шекспира, Рабле, Вилона и Теофиля Готье. Надо вам сказать,что подбор этих имен у него непроизволен. Потому что, Шекспир, Гумилев говорит, нам показал как бы внутренний мир человека, Рабле мы вспоминаем, потому что он отобразил тело и его радости, мудрую как бы физиологичность. Вилон поведал нам о жизни немного сомневающейся в себе и, может быть, еще не знающей все о себе, о Боге и о бессмертии. А Готье для движения нашел в искусстве одежды таких безупречных форм. И это соединение дает направление акмеизма. Недаром, кстати, Мандельштам, один из первых поэтов этого направления, писал, что акмеизм - это тоска по мировой культуре. Мы с вами вспоминали, в наших передачах и первых поэтов и Ахматову, и Мандельштама, и Гумилева. Я вам читала и Владимира Нарбута. А сейчас я хочу вам напомнить стихи Михаила Зенкевича, который был в общем очень привержен этому направлению, несмотря на свое так называемое «левое крыло».
Театр поэзии Аллы Демидовой