Я сегодня хочу вам напомнить о поэтах XIX века, которые в свое время были очень известны, и на их стихи писалась музыка, и, кстати, эти стихи остались как романсы, но забыли их авторов или иногда вспоминаем, но редко. А они были очень хорошие поэты. Например Дмитрий Веневитинов, к сожалению, жил мало, умер, когда ему было не полных двадцать два года. Родился в Москве, в старинной дворянской семье и был вольнослушателем Московского Университета - в общем, все было при нем. Знал много языков, был музыкантом, живописцем, литературным
критиком. Он являлся душой Московского кружка Любомудров. В этом кружке были и Одоевский, и Шевырев, и Хомяков, но они увлекались романтизмом, скорее немецким, и в стихах у Веневитянова это прослеживается. Надо вам сказать, что он был безнадежно влюблен в княгиню Зинаиду Волконскую. И даже, томимый эту любовью, он осенью 1826 года покинул Москву и приехал в Петербург, но через год неожиданно умер. У него есть такое стихотворение, написанное в 1823 году, которое называется «Жизнь», для молодого человека довольно-таки мудрое обобщение:
Сначала жизнь пленяет нас:
В ней все тепло, все сердце греет
И, как заманчивый рассказ,
Наш ум причудливый лелеет.
Кой-что страшит издалека,-
Но в этом страхе наслажденье:
Он веселит воображенье,
Как о волшебном приключенье
Ночная повесть старика.
Но кончится обман игривый!
Мы привыкаем к чудесам.
Потом - на все глядим лениво,
Потом - и жизнь постыла нам:
Ее загадка и развязка
Уже длинна, стара, скучна,
Как пересказанная сказка
Усталому пред часом сна.
Я, откровенно говоря, не знаю, кто первый написал такого рода стихотворение в 1823 году, Веневитинов или Пушкин, который написал тоже в 1823 году. А они были естественно знакомы. Стихотворение у Пушкина называется «Телега жизни»:
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! . . .
Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас: нам страшней
И косогоры и овраги:
Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И дремля едем до ночлега,
А время гонит лошадей.