Общенье с другим поэтом
всегда наполнено светом ‒
пускай и в кромешной тьме.
И даже плевать при этом,
в какой ты сидишь тюрьме.
Во внутренней, душной?.. Все же
идет, как мороз по коже,
в постылую стенку стук ‒
из камеры, где, похоже,
сидит незнакомый друг.
Он знает язык твой. Это
существенная примета,
что где-то и третий есть.
А трое ‒ уже победа
и прочим благая весть.