Вторая такая сильная влюбленность – Дельмас Любовь Александровна. Но тут они встретились в 1914 году, и практически отношения продолжались до самой смерти Блока, хотя влюбленность была вначале, естественно. Потому что, когда он ее увидел в «Кармен», а для него… еще ранние стихи были с цыганами и вообще эта разгульность цыганская.
Опустись, занавеска линялая,
На больные герани мои.
Сгинь, цыганская жизнь небывалая,
Погаси, сомкни очи твои!
Ты ли, жизнь, мою горницу скудную
Убирала степным ковылем!
Ты ли, жизнь, мою сонь непробудную
Зелены'м отравляла вином!
Как цыганка, платками узорными
Расстилалася ты предо мной,
Ой ли косами и'ссиня-черными,
Ой ли бурей страстей огневой!
Что рыдалось мне в шопоте, в за'бытьи,
Неземные ль какие слова?
Сам не свой только был я, без памяти,
И ходила кругом голова...
Спалена' моя степь, трава сва'лена,
Ни огня, ни звезды, ни пути...
И кого целовал ‒ не моя вина,
Ты, кому обещался, - прости...
30 декабря 1908 г.
Это цыганские распевы, их много, они были ее предтечей, когда он увидел эту Кармен живую. Он несколько раз ходил на спектакль и она бросила розу со сцены в публику, но поймал ее Блок. А для него были очень важны эти знаки судьбы. Даже с Любой. Когда иногда за 4 года ухаживания прекращалась вроде бы влюбленность и он о ней забывал. Он шел как-то по Петербургу и была вьюга, а для него это очень важно, была вьюга и впереди он увидел фигуру прелестную, он пошел за ней и это оказалась Люба. И потом он стал ходить за ней, он подумал, что это знак, знак судьбы. Так и тут. Поймав эту розу, он подумал, что это знак судьбы. Он стал с ней встречаться. Они ходили ночами, гуляли вместе, (они жили, кстати, на одной улице на Офицерской). Она оперная певица, замужем Андреева фамилия, Дельмас – это псевдоним…
Как ни странно, Волохова и Дельмас, которых все время сталкивают, они все время разные. Волохова, как Блок пишет, «таила странный холод под одичалой красотой», а про Дельмас «обжигала радостью жизни, увлекала в мир музыки и света, как гитара, как бубен весны». Эту разность очень ценил Блок. Жизненный оптимизм он находил в Любе, а эту странность, эту завьюженность, этот холод, может быть, в других женщинах. Поэтому Дельмас для него была очень близка.