Жизнь ‒ не классическая симфония, где к финалу
звук нарастает мало-помалу,
рокочут литавры, духовых, особенно медных,
больше чем струнных, теперь почти незаметных.
Соль мажор, до мажор, словно вспышка света.
В книге долго хранится программка и два билета.
Десятый ряд, нечетная половина, но в самом деле
зал был почти пустой, и сидели все, где хотели.
Мимо здания филармонии грузовики проезжали ‒
было слышно, и стекла слегка дребезжали.
Жизнь к финалу больше похожа на партиту для флейты соло.
На репетицию ‒ немного света среди темного зала,
немного звука среди тишины, музыкант в пустую трубочку дышит.
Звук прервется ‒ никто не заметит, звук продлится ‒ никто не услышит